Городская жизнь

У поэта Александра Кушнера есть строчки: «Времена не выбирают. В них живут и умирают». А вот дети не только времена не выбирают, но и места, где им жить, тоже не выбирают. В Благовещенске я оказался в пятилетнем возрасте в 1949 году. Отца перевели по работе. Поменяли 3 или 4 места кратковременного проживания то у кого-то на квартире, то в каком-то общежитии. И, наконец, осели на улице Северной №124 (потом стал №156) между улицами Пионерской и Красноармейской (50 лет Октября). Дом старый, деревянный на две семьи. Но квартиры отдельные. Ворот у дома не было. Я больше не встречал домов, у которых при входе во двор, не было ни калитки, ни ворот. А так дом, как дом.

Конечно, в пятидесятые годы Благовещенск был большой деревней. Город был деревянный, лишь несколько кирпичных зданий остались еще с дореволюционных построек. Но здания были красивые, они и сейчас украшают город. Это нынешние педуниверситет, школа №4, дворец пионеров, речной вокзал, да и железнодорожный тоже, музей, театр и еще несколько зданий. Но нас деревянный город не смущал, мы органично с ним слились и стали просто его детьми.

Город был небольшой. Из автобусов помнится только «крокодил». Это был большой трофейный автобус голубого цвета, а на бампере у него были два шара на стойках. Очень неудобный был автобус. Неудобство заключалось в том, что у него была только одна дверь впереди. Вошедших в автобус кондуктор призывала пройти вглубь, а пассажиры не хотели, боясь, что не выберутся на выходе. Поэтому у двери была всегда давка. Автобус связывал железнодорожный вокзал с центром города. Но мы – пацаны на автобусе не ездили. Мы везде ходили пешком. Везде. За орехами в район Верх-Благовещенска (его еще не было) – пешком; за Зею за майским луком – пешком. Но для этого еще надо было прохильнуть (пройти без билета) на паром. Под сопки на военное стрельбище за разрывными пулями – пешком. Поэтому город мы знали хорошо, мы его весь исходили пешком.

Рисунок трофейного автобуса "крокодил", выполненный Рубцовым А.В. 2 декабря 2021 г.

Трофейный автобус ("крокодил") на ул. им. Ленина. Благовещенск, 1950-е гг.

С севера он ограничивался железнодорожным вокзалом. Ничего того, что есть за вокзалом, тогда не было. На юге граница – это Амур. На востоке – Зея. На западе – район нынешней мебельной фабрики. Вернее, место, где она была. Улица Северная располагалась на берегу Бурхановки, которая пересекала весь город. Когда мы вселились, старожилы нам говорили, что раньше город и заканчивался Бурхановкой, а за ней был пригород под названием «горбылевка».

В наше время по другую сторону Бурхановки были питомники. Начинались они от улицы Красноармейской (50 лет Октября) и тянулись до улицы Калинина. Каждый питомник занимал квартал в длину и ширину. Улица Северная заканчивалась кладбищем. За кладбищем располагались военные части и летом мы ходили в эти части смотреть фильмы, так как их показывали на улице. Севернее кладбища ничего не было, там росла трава и на ней пасли коров и коз. Этих коров и коз утром прогоняли мимо нашего дома на это пастбище, а вечером гнали обратно. Раза три и я был пастухом. Более старший товарищ из второй половины дома взялся пасти коз и звал меня с собой. Вот раза три я и сходил с ним.

Мне кажется, что раньше дожди шли чаще и чаще были ливни. Но город, в отличие от сегодняшнего, не тонул от дождей. Причина была простая и эффективная. По всему городу вдоль дорог с обеих сторон были прорыты канавы. И напротив почти каждого дома были мостики, соединяющие дворы с дорогой. И вот во время ливней по этим канавам вода с ревом устремлялась по наклонной местности к водоемам. Больше всего в Бурхановку. Но были по городу еще водоемы и из них сохранилось два или три. Дождь прошел, вода быстро скатилась в водоемы и никаких подтоплений.

Бурхановка – в те времена эта речка играла несравненно большую роль в инфраструктуре города, чем сейчас. Я жил непосредственно на ее берегу и в полной мере познал ее значимость для тех, кто жил рядом. Бурхановка обеспечивала водой все огороды вдоль ее берегов. Вода в ней никогда не иссякала. Мы делали небольшие плотики и опираясь шестами о дно бороздили ее просторы. Сейчас, глядя на эту речку, трудно представить, что мы в ней купались. И матери не приходили в ужас от этого. Многие из нас имели аквариумы – трехлитровые банки. А рыбки в них были из Бурхановки. Когда вода спадала, мы куском марли водили по дну и вытаскивали рыбешек. В основном, для кошек. Но когда Бурхановку подпирала Зея, туда заходила очень крупная рыба и там уже за дело брались взрослые мужики.

Рубцов Анатолий, член юношеской футбольной команды "Амур", перед афишей футбольных игр зонального первенства СССР среди юношей. Хабаровск, 1962 г.

Поздней осенью у нас было другое развлечение. Мы ходили, щекотая себе нервы, по неокрепшему льду, который гнулся под тобой, а бывало и ломался. Подо мной раз лед сломался и меня вытаскивали из воды в зимней одежде. Зимой Бурхановка не становилась малолюднее. Снега хватало на всю зиму, чтобы кататься с ее берегов санках и лыжах. На самой речке расчищали площадку, устанавливали сделанные собственными руками ворота и клюшки там стучали до позднего вечера. А еще любили кататься на самокатах, которые были у каждого пацана. Это сбитые между собой две доски сантиметров 30-40, к ним крепились пара коньков, пики для отталкивания из проволоки толстой и самокат готов. Но были умельцы, делающие самокаты на трех коньках и управляемые. Становишься коленочками на досточку и, отталкиваясь острыми пиками, рассекаешь по льду.

Весной Бурхановка представляла другой интерес. По вечерам он давала концерт лягушачьими голосами. Это начинался, наверное, у них брачный период и они оглашали окрестности своим кваканьем.

Но несколько раз Бурхановка показывала свой норов. После длительных обильных дождей она выходила из своих берегов и далеко разливалась по улицам. При мне вода доходила до улицы Крестьянской (Красноармейской). У нас в доме вода была три раза. Первый раз это случилось в году 1953 или 1954. У нас водой оторвало крыльцо и нас – детей через окно подняли на крышу. И мы наблюдали, как по речке несло много домашних вещей, которые люди не успели спасти. Через 3-4 дня вода уходила. И жизнь продолжалась как ни в чем не бывало.